Бритт всегда чувствовала себя счастливым человеком, и на то было много причин. У нее был кот, у нее были друзья, она умела петь, и все прочее входило в эти причины, но сейчас она была рада тому, что живет в Америке. Даже не потому, что она была такой патриоткой до мозга костей, а потому что в стране говорили на английском - на языке, который является международным и без которого обойтись было нельзя. Ну, конечно, если ты не собираешься запереться у себя в подвале и тухнуть там до конца жизни. В таком случае, конечно, вообще никакой язык не пригодится. К слову, что там уж говорить об алгебре.

Бриттани была уверена, что ей невероятно повезло, как, впрочем, и всем остальным американцам и англичанам. Ей было достаточно знать свой язык, и все, ее бы поняли в любом более-менее цивилизованном уголке Земли, и поэтому у нее не было нужды в изучении какого-то еще языка. Конечно, можно было бы выучить все языки в мире, чтобы, как говорил Нельсон Мандела, разговаривать не с мозгом человека, а с его сердцем и душой, но Пирс была слишком ленива для этого.

Да и школа не сильно прививала интерес к изучению других языков. Да, девушке не приходилось жаловаться на уроки английского, которые действительно были одной из лучших вещей, которые случались с этой школой, но вот испанский... Он, конечно, был забавным, особенно когда мистер Шу решил сплясать на уроке с маракасом, а потом помахать красной тряпкой перед шваброй, чтобы наглядно рассказать ученикам об испанской культуре, но чаще всего на занятиях не было ничего интересного. Может, потому что сам учитель довольствовался правилом "Главное - быть на один урок впереди ученика"?

Конечно, небольшая проблема была еще в том, что преподавались лишь испанский и английский. Если ученик собирался уехать в Италию, он все равно должен был учить эти два языка. Едешь во Францию? Ну и молодец, но ты учи, учи испанский, он тебе в жизни пригодится. Да, тут дело было в самих учениках и в их желании учить язык, ведь заниматься можно как угодно, особенно в нашу эру, когда существует интернет и возможность хоть познакомиться с настоящим французом на каком-нибудь форуме, но ведь и в школе должны быть хотя бы языковые курсы. По крайней мере, так думала Бриттани ясным зимним утром, стоя у ее шкафчика и пытаясь вспомнить, какие уроки будут после перемены.

Иногда Бритт всерьез подумывала над тем, чтобы просто пойти к директору и пожаловаться на отсутствие в школе языковых курсов. Основание жаловаться было - каких только клубов не существовало в МакКинли, и кружок кройки и шитья, и выпиливания лобзиком, особо желающих даже могли научить правильно чистить мандарины. Но вот ни одного языка после школы не преподавалось. Даже клингонского, за который мог легко взяться учитель биологии, который, настолько было известно Бриттани, являлся ярым фанатом Стартрека.

К сожалению, а может, и к счастью, от похода к директору девушку всегда что-то останавливало. Иногда она банально забывала, слишком увлекшись рисованием на полях тетрадки, иногда не было настроения, особенно после особо тяжелого дня, когда пойти к директору было бы можно, но тогда ничем хорошим это бы не кончилось. Да и Пирс не до конца представляла, как она сможет объяснить Фиггинсу свою подозрительную заинтересованность в введении языковых курсов. Может, он бы решил, что та хочет объединиться с другими странами, чтобы пойти против него войной?

Сейчас вместо того, чтобы вспоминать, какие у нее дальше уроки, Бритт увлеклась размышлениями о языках. От них ее отвлекла подошедшая Мерседес, по непонятному поводу пылающая праведным гневом. На секунду Бриттани задумалась, не она ли сделала что-то подруге, может, забыла о каком-то важном мероприятии или еще что, но вспомнить ничего не удалось.

- Привет, - осторожно произнесла Бритт, от души надеясь, что не она является причиной плохого настроения Мерседес. - Ты чего такая злая?

Услышав вопрос подруги, Бриттани с удивлением посмотрела на часы. Почему Мерседес интересуется, почему она не идет на урок, если до звонка еще десять минут? Тем более, Пирс напрочь забыла, что ее ждет после перемены, так что она даже при всем желании не могла бы пойти на занятие.

- Скажем так, я не иду на урок, потому что я победитель по жизни, - Бритт улыбнулась. - Ты не знаешь, что у нас потом? У нас вроде совпадают сегодня почти все уроки. Давай не пойдем, если это будет алгебра? Я скажу, что я заболела и демонстративно покашляю, - девушка умоляёще посмотрела на подругу, надеясь, что та не скажет, что их все-таки ждет алгебра. - А где Сантана, я не знаю. Я ее в школе не видела сегодня.

- Значит, ты злишься не на меня?

Это было все, что Бритт удалось вынести из длинного монолога Мерседес, полного каких-то непонятных слов. Девушке пришлось потратить почти целую минуту, чтобы переварить всю услышанную информацию и вникнуть в суть, и это ей все-таки удалось. Пусть не сразу, но удалось.

- Пушек с лепреконами у нас точно нет, иначе я бы знала, - убежденно произнесла Бриттани, вспоминая, что однажды у них была пушка, и именно ее, Бритт, тренер Сильвестр хотела заставить изобразить пушечное ядро на ближайших национальных соревнованиях. К счастью, хватило ума передумать. Точнее, хватило ума попросить сначала выстрелить манекеном, который успешно пролетел несколько метров и разлетелся на мелкие кусочки в воздухе, устроив целый фейерверк из искр. – А вот каким коктейлем нас поят, я не знаю, честно. Там может быть все, что угодно, хоть бивни слона, да хоть когти фантастопотама или даже уши морщерогого кизляка. Тренер Сью многое может найти, если постарается.

Бритт пожала плечами. Действительно, что тренер команды черлидерш могла подсыпать в их коктейль, чтобы те всегда были полны энергии и желания побеждать? Там и впрямь могло быть все, на что только хватит фантазии у среднестатистического психа, и даже больше. Сью вообще славилась своими странностями на всю школу. Правда, у нее эти странности граничили с коварством и жестокостью. Хоть иногда Сильвестр удивляла черлидерш своим необычайно добрым расположением духа, который ясно давал им понять, что наступило затишье перед бурей.

Да и вообще, тот, кто покажет Бритт адекватного и совершенно нормального человека в МакКинли, пусть будет первым и бросит в нее камень. Какого бы ученика или учителя ни взять, у каждого была какая-то странность, а порой и не одна. На самом деле, со странностями жить веселее, так что лично Пирс не жаловалась. Она и представлять не хотела, что было бы, если бы все были совершенно нормальными. Это было бы так скучно, даже чем-то напоминало бы поселение роботов, которые не имеют чувств.

- Алгебра? Ты не шути так, - Бриттани, прищурившись, посмотрела прямо в глаза Мерседес и, к огромному разочарованию, пришла к выводу, что та говорит совершенно серьезно. – Ну нет. Ну просто нет. Вот почему у нас алгебра каждый день? Тут никаких праздников Алгеброненавистника не напасешься, чтобы каждый урок пропускать, - девушка вздохнула и вдруг демонстративно закашлялась. – Ну что, похоже, что я заболела? Пожалуйста, скажи, что похоже.

Бритт довольно улыбнулась, убедившись, что и Мерседес не горит желанием идти на алгебру и даже поддерживает ее желание прогулять этот урок. Конечно, она знала, что Мерс не сильно-то любит математику, но вдруг с ней что-то случилось, и в ней внезапно проснулась жажда к изучению точных наук. Такое бывало со всеми, даже с самой Бриттани, хоть и довольно редко – примерно раз в полгода.

- Кстати, с каких это пор я без пяти минут директор МакКинли? – поинтересовалась девушка, с интересом разглядывая ближайший шкафчик. Неужели Мерседес и впрямь думала, что она останется в Лайме и, тем более, пойдет директором в эту школу? Ну уж нет, Джонс определенно знала ее не слишком хорошо. Если Бритт и станет где-нибудь директором, то явно не в школе и явно не в Огайо. Девушка считала, что все это очень скучно. Конечно, можно перевернуть мир и командовать такой большой кучей людей, но при этом нужно, насколько ей было известно, заполнять целую тучу бумаг, а если была вещь более скучная, чем заполнение бумаг, то только алгебра. Да и то они, скорее всего, делили в соревновании по занудности первое место.

Бритт внимательно выслушала Мерседес и поняла, что у них мысли, преследовавшие их как минимум последние пару часов, практически совпадали. Нельзя было сказать, что они прям думали об одном и том же, но тема была одна – проблема языков. Видимо, Мерс каким-то боком полюбила немецкий язык, раз ей так хотелось не только создать, но и руководить клубом его любителей.

Сама Бриттани никогда особо не получала шанса проникнуться немецким языком. Когда она была маленькая, песни Rammstein были ее колыбельными, под которые она засыпала лучше, чем подо что-либо другое – возможно, именно из-за этого она стала такой исключительно странной и разительно отличающейся от других людей. На этом же ее знание немецкого языка заканчивались, но зато это бесконечно повторяющееся с таинственной интонацией «Du… du hast… du hast mich» она определенно запомнила навсегда.

- Я не знаю, но я почти уверена, что если ты проведешь с директором конструктивную беседу и вдобавок споешь ему, он назначит тебя кем угодно, - убежденно сказала Бритт. – А пошли к Фиггинсу, - согласилась она, решив, что ничего не может быть хуже алгебры, даже (особенно?) поход к этому индусу, называвшему себя директором школы. – Кстати, в чем дело? С чего это вдруг тебя так на немецкий язык потянуло, и чего именно ты хочешь от нашей уважаемой администрации?
.

- Ну-ну, - слегка улыбаясь, бросила Бритт, все-таки довольная услышанными словами. – А что касается вещей, которые прячет Сью… Пушка-то у нее, может, и есть, и даже не одна, а вот про лепреконов я бы точно знала. Да и каким человеком нужно быть, чтобы стрелять лепреконами из пушки? Это же самые чудесные существа на свете.

Бриттани сама знала ответ на свой вопрос – чтобы стрелять хоть кем-то из пушки, нужно быть Сью Сильвестр. На самом деле, она еще и слабо представляла, кто такие лепреконы и почему ей вдруг захотелось назвать их чудесными. Но название у этих существ было волшебное.

Девушка посмотрела в свой все еще открытый шкафчик и вздохнула. Все-таки следом шла алгебра, а значит, учебник можно было бы не брать, и даже не потому что она отправлялась прогуливать. Он бы не взяла его, даже если бы урок состоялся, потому что перед каждым занятием по алгебре она свято верила, что произойдет чудо, и кто-нибудь спасет ее от такого мучения. Иногда действительно работало – пару дней назад к ней на алгебре подсела Мерседес, и урок вышел очень даже познавательным. Не раз упомянутая мисс Сильвестр, очевидно, считала своим хобби забирать черлидерш с уроков, чтобы устроить внеплановые репетиции, и несколько раз Бритт удалось пропустить алгебру благодаря этому. Что же мешало девушке верить в то, что однажды откуда-нибудь появится какой-нибудь совершенно левый человек и скажет, что именно она, Бриттани С. Пирс, была выбрана для экспедиции на Северный Полюс? Это было маловероятно, но со статистикой и высчитыванием вероятности девушка никогда особо не парилась.

«Вот бы Шустер так думал о хоре, постоянно снимал нас с уроков, чтобы мы подготовились к Отборочным», - появилась непрошеная мысль.

Бритт не знала, что было вероятнее – ее причастие к экспедиции к просторам Северного Ледовитого или, как она называла его про себя, Ядовитого океана, или желание мистера Шу проводить с Новыми направлениями дополнительные репетиции. Он и так превзошел сам себя, придумав на этой неделе более-менее адекватную тему.

- Ты такая смешная, - от души произнесла Бриттани, выслушав Мерседес и подивившись обилию интересных сравнений и прочих литературных приемов. – Главное, чтобы Фиггинс поверил, и этот, который алгебру у нас ведет. А коктейль у нас такой противный, - чистосердечно призналась девушка. Коктейль действительно был не самой вкусной вещью, которую Бритт довелось попробовать. Она не знала, из чего он делается, но и не хотела знать. Вряд ли это бы заставило ее полюбить этот напиток, да и могло бы изменить ее отношение к нему в худшую сторону. Кто бы обрадовался, если бы ему сказали, что вещь, которую он пьет каждый день, делают ну, например, из слизи улитки? Бритт больше нравилось думать, что это коктейль по «старинному рецепту от бабушки Сью». В большие подробности вдаваться не хотелось. Да и сама тренер вряд ли бы раскрыла все свои секреты. – И не хочу я быть директором, - подумав, что это, возможно, прозвучало грубовато, девушка поспешно прибавила: - Прости. Пока оставим возможность побыть директором Фиггинсу, он же не так плох.

Бриттани могла бы распинаться на тему того, почему она не собирается узурпировать пост Фиггинса, но тут мимо прошествовал учитель алгебры. Вежливость требовала, чтобы Пирс поздоровалась, а еще сказала, что не сможет присутствовать на уроке. Конечно, преподаватель бы не особо расстроился, она отлично это знала, но надо же было предупредить, чтобы тот не думал, что она прогуливает. Хотя, именно этим она и занималась.

- Интеграл Зану… - начала Бритт, вспоминая данное учителю новое имя, но быстро соображая, что ему о таком имени еще не сообщили, поэтому лучше его не шокировать. Чтобы скрыть неловкость, Пирс закашлялась и смущенно улыбнулась. – Простите, сэр, - Бриттани не была особо хороша в обращении к преподавателям, но решила, что «сэр» будет лучше, чем «эй, ты», - Зрасьте. Можно я сегодня пропущу урок алгебры? Я, кажется, простудилась, - для пущей убедительности девушка снова покашляла, псевдо-виновато поглядывая на математика. Решив, что она не развела достаточного спектакля, она еще шмыгнула носом и порылась в карманах в поисках платка.

Учитель, насколько Бритт поняла, был почти рад тому, что она пропустит его урок, слишком уж воодушевленно он произнес «Да конечно» и слишком странным прозвучало его «Хоть до конца года пропускайте, здоровье – превыше всего». Бриттани обворожительно улыбнулась, еще более обворожительно покашляла и, убедившись, что преподаватель ушел, повернулась к Мерседес.

- Давай лучше отложим вариант с тем, что Фиггинс умрет, пусть и от восхищения тобой, - осторожно предложила девушка. – Пока можно сразить наповал нашими идеями. И действительно, как школа существовала без уроков немецкого? Может, я хочу в Германию уехать, а у меня нет нужных мне знаний?

Конечно, ни в какую Германию Бритт уезжать не собиралась – просто ей хотелось поддержать подругу. Она и не стала расспрашивать Мерс, чтобы узнать больше подробностей об ее внезапной увлеченности немецким языком. Она просто захлопнула дверь шкафчика, так и не достав оттуда ни одного учебника, и выжидающе посмотрела на Мерседес, ожидая ее слова.
.

- Ключевое слово - "практически", - девушка улыбнулась и, выслушав рассуждения Мерседес о чудесности лепреконов, не смогла сдержать смешка. Она никогда раньше не встречала людей с такой буйной, но все-таки потрясающей фантазией. Благодаря Мерс уже сама Бритт начала воображать, какая прелесть творилась бы в мире, если бы лепреконы сначала принесли кучу денег, а потом со злобным "муахаха", которое еще долго будет сниться всем землянам в кошмарах, улетели обратно... Кстати, где они живут? Почему-то Бриттани сильно сомневалась в том, что они нашли себе место жительства в Ирландии, как говорили разные мифы и сказки. Ведь, если бы они жили в Ирландии, все люди бы поехали в эту страну, чтобы наброситься на бедных эльфов с кулаками и факелами, чтобы выяснить, куда делись их драгоценные деньги. Скорее всего, лепреконы все предусмотрели и решили под шумок переехать в Ирландию на Марсе.

Бритт решила остановиться на этом варианте, и пришло самое время задуматься - можно ли считать сравнение с лепреконом комплиментом. Девушка не была специалистом в лепреконах, если хотите, лепреконологом, но она знала достаточно, чтобы с уверенностью сказать, что ее с этими существами уж точно не связывают никакие родственные узы. Во-первых, она уж точно не жила ни в Ирландии, ни в Ирландии на Марсе, ни в Ирландии на какой-либо другой планете. Во-вторых, она не занималась фальшивомонетничеством, причем таких денег, которые исчезают через пару часов. В-третьих, зеленый не был ее любимым цветом, и в этом предпочтения лепреконов и Бриттани снова расходились. Однако дискутировать на эту тему Бритт не стала. Сейчас были куда более важные вещи, над которыми нужно было подумать.

Нужно было в точности продумать, что именно они скажут Фиггинсу и какими сногсшибательными аргументами они его завалят, чтобы тот с ними согласился. На самом деле, у Бриттани в голове уже было сгенерировано несколько великолепных планах. Первый план был банальным и древним как сам мир, но зато перманентным и всегда работающим - можно было завалиться в кабинет директора и разрыдаться на месте. Фиггинс бы по доброте душевной пообещал бедным девушкам, что сделает все что угодно, лишь бы они перестали превращать его кабинет в Тихий Океан. Второй план был чуть более коварным и заключался в шантаже. Можно было бы найти какой-нибудь подозрительный факт из жизни мистера Фиггинса, и все, немецкие курсы были у них в кармане. Даже необязательно искать, можно просто выдумать. Например, почему никто до сих пор не знает имени господина директора? Это явно не к добру, тут каждый может заподозрить, что Фиггинс что-то скрывает. Ну и третий и пока что последний план был самым простым - для его выполнения было достаточно сообщить директору о том, что они хотят ввести языковые курсы, и просто повторять "ну давайте, соглашайтесь", пока тому не надоест и он не согласится.

- Спасибо, - несколько удивленно поблагодарила Бритт, когда Мерседес сообщила ей о том, кем она станет в следующей жизни. - Кстати, почему тебя не заметил Интеграл Занудович? Это вы с ним поругались или он просто решил начать тебя игнорировать, потому что он может? Давай когда разберемся с Фиггинсом еще к нему в кабинет заглянем и устроим расследование? - глаза Пирс загорелись. С одной стороны она была лично оскорблена тем, что учитель даже не посмотрел на ее подругу, но в то же время ее радовала перспектива пропустить еще один урок, чтобы восстановить еще больше справедливости в этом мире.

Девушка выслушала краткую, но берущую за душу речь Мерседес и, кивнув с энтузиазмом, направилась следом за подругой. Она никогда не была в кабинете директора, да и соответствующих указателей по всей школе развешано не было, так что она бы с легкостью заблудилась и каким-то понятным ей одной способом добрела бы до мексиканской границы. К счастью, Мерс уверенно шла вперед, и Бритт оставалось лишь следовать за ней. Ей внезапно вспомнилась песня Eye Of The Tiger, и, так как никто не мог ей помешать, Бриттани начала ее едва слышно напевать.

Мерседес не подвела - уже через несколько секунд девушки стояли перед кабинетом Фиггинса. Бритт вопросительно посмотрела на Мерс, словно спрашивая, что именно она собирается делать, чтобы добиться желаемого. Сама же Бриттани решила, что будет импровизировать, поэтому, не дожидаясь реакции Мерседес, постучалась и открыла дверь.
.

Бритт оставила слова Мерседес без ответа, но это не помешало ей молча восхититься подругой. Интересно, он действительно женат на египетской мумии? Если подумать, именно она была бы идеальной избранницей для Интеграла Занудовича, и на то у Бриттани было как минимум две причины. Во-первых, она сильно сомневалась в том, что бедный математик является ярым ценителем женской красоты, так что мумию возрастом в пять тысяч лет он бы счел настоящей красавицей. Во-вторых, он сам не был обладателем сногсшибательного – в хорошем смысле – внешнего вида, так что никто, кроме мумии, ему бы рад не был.

Кабинет директора был не совсем таким, каким его себе представляла Бритт. Она ожидала увидеть бордовые ковры, какие бывают в Голливуде, огромный стол из красного дерева, различные сертификаты о высшем образовании и заслугах школы, развешанные по всем стенам, ну и пару статуй самого Фиггинса по углам. Когда же она вошла в кабинет, она не нашла там ничего из той картины, что нарисовалась у нее в мозгу. Там был какой-то ковер, но он был потрепанный и, очевидно, не знакомый с таким понятием как пылесос. Стол там, конечно, присутствовал, но о красном дереве даже заикнуться было нельзя; хорошо, если там вообще было дерево. Было несколько дипломов, но почему-то Бриттани даже немного сомневалась в их подлинности. Да и как может внушать доверие сертификат о высшем образовании, выданный некому Брюсу Смиту, только его имя зачеркнуто и вписано имя Фиггинса? Причем даже не имя, а только фамилия. Никаких памятников тут и в помине не было, но при такой-то царящей в кабинете атмосфере они смотрелись бы очень странно.

Стоило девушкам пройти в личные покои Фиггинса и осмотреть все благоустройства, он тут же затеял проявлять себя в лучших традициях директора и намекнул на то, что у них сейчас урок. «А то мы не знаем», - подумала Пирс, не желая обсуждать с директором всю свою ненависть к алгебре. Если он видел хотя бы одну ее контрольную работу, которые выполнялись мелками и больше напоминали работу по рисованию, он и так все знал.

Мерседес первой пустилась в объяснения того, зачем они пожаловали в кабинет, и Бритт отметила, что она не была уж слишком учтивой. Она сразу вывалила на Фиггинса всю свою проблему, при этом не забыв попутно опустить тренера Сью. Пусть Мерс и немного преувеличила, Бритт знала, что она права – мисс Сильвестр действительно очень любила придумывать различные дорогостоящие развлечения для черлидерш. Она тратила больше денег, чем вся остальная школа вместе взятая, но никто не смел ей и слова сказать. А когда учителю английского языка потребовалась самая дешевая на свете экскурсия в Лондон с тремя, ну максимум пятью учениками, чтобы те «познакомились с культурой страны и послушали очаровательный британский акцент», Фиггинс запротестовал, потому что Сью захотела купить двадцать штук дорогущих джакузи. А ей он мешать не стал, даже хотел заказать тридцать джакузи вместо двадцати, чтобы та поскорее отвязалась. Он так и сделал, но Сью, напротив, обиделась на него, ведь она просила определенное количество, а получила другое. В результате десять джакузи попали на ближайшую помойку, разбитые топором.

- Ну, кротов и эльфов у нас пока нет, - Бритт, хоть и соглашалась всем сердцем со словами Мерседес, не могла не вставить свои пять центов на эту тему. – Да и всякие взрывоопасные штучки нам пока в коктейли не добавляют. Хотя, ключевое слово здесь – пока, - прибавила она, переводя глаза с Мерс на Фиггинса и осуждающе глядя на него.

Бриттани на секунду задумалась, что бы сказать, чтобы поддержать подругу. Никакой подготовленной или хотя бы наполовину продуманной речи у нее не было, и точно она знала лишь одно – она не будет быть такой же прямой, как Мерседес. А Фиггинс уже, видимо, обиделся и собрался толкать свою собственную речь, так что Бритт пришлось поторопиться.

- Вот понимаете, - самым вежливым тоном начала она, - границы между странами сужаются, и на одном английском языке далеко не ускачешь. Вот что будет делать выпускник этой школы, если он решит уехать в другую страну, где английский или испанский не являются национальными языками? Будь я на месте этого человека, я бы не захотела изъясняться языком жестов или всякими подмигиваниями. Ведь так самому выпускнику будет плохо, ибо его, со всеми его подмигиваниями, сочтут человеком с нервным тиком и сдадут в психбольницу! А все почему – а потому что он в свое время не изучил нужного языка.

Девушка на секунду замолчала, поднимая палец, чтобы показать, что она еще не закончила. До этого момента речь выходила потрясающей, и Бритт не хотела все испортить.

- Тем более, культуры разных стран так интересны. Изучение различных языков подняло бы успеваемость в школе, потому что они куда занимательнее, чем некоторые другие предметы, - Бритт хотела прибавить «например, алгебра», но все-таки решила, что лучше не надо. – Вот например… - девушка притворно задумалась, будто размышляя, какой язык лучше преподавать в МакКинли, - немецкий! А точно, - Бриттани посмотрела на Мерседес, словно поражаясь тому, как быстро «придумала» идеальный язык для изучения. – Тем более, Германия – классная страна. Как-то так.

Речь получилась немного скомканной под конец, да и финальный аргумент вышел не очень убедительным, но Пирс все же посмотрела на Фиггинса сверху вниз с самым серьезным выражением лица, надеясь, что ее слова произвели на него должное впечатление.

Если судить по выражению лица Фиггинса, он совершенно не был впечатлен речью Бриттани. Директор просто посмотрел на нее, сделал вид, что выслушал все ее слова, и снова перевел взгляд на Мерседес, которую он почему-то слушал и даже опускался до ответа. Возможно, это было потому, что Мерс выглядела более убедительно, или даже ее тон говорил сам за себя, что, если ей не ответят, она изобретет гибрид атомной бомбы и топора, и первым подопытным, на котором она испробует свое изобретение, будет именно Фиггинс. Бритт же выглядела доброжелательной, как ангорский кролик, так что ее директор, не боясь за свою жизнь, мог с чистой совестью игнорировать.

Хотя, возможно, он просто не мог поверить, что хоть какой-то выпускник этой школы может хотя бы подумать о переезде в другую страну после выпуска. Если он промолчал именно по этому, Бриттани снимала все претензии, так как была совершенно с ним согласна. Если хоть кто-то из МакКинли, если не считать Мерседес и саму Бриттани, ну и Рейчел, пожалуй, планировал продвинуться по карьерной лестнице хотя бы до главного уборщика расположенного через дорогу Макдональдса и потом уехать да в ту же Германию, чтобы развивать свой бизнес, Бритт была полярным мишкой и Халком в одном лице.

Пока Мерседес успешно парировала совершенно неубедительные аргументы директора, Бритт тихо стояла в сторонке, думая, чего бы такого сказать, чтобы и ей удалось поучаствовать в дискуссии. Сначала, чисто для привлечения внимания, она хотела с громким матом сплясать в углу, но была лишь одна проблема – девушка не знала никаких нецензурных ругательств, ограничиваясь теми, которые она придумывала самостоятельно и которые были весьма печатными. Но о них, как она вскоре решила, Фиггинсу знать было необязательно, а то украл бы еще не запатентованные Бриттани фразы и выдал бы их за свои, даже не краснея. Именно поэтому девушка кидалась броскими фразами собственного сочинения только в присутствии близких друзей, а, если было много подозрительных незнакомцев, она всегда прибавляла «ждите патента», чтобы ни у кого даже мысли о краже выражений не возникло.

- Может, вам чем-то немецкий язык не угодил? – поинтересовалась Бритт, решив, что внимание лучше привлекать не ругательствами, а обычными словами. – Чем же, позвольте спросить? Думаете, что он сложный? Найдите преподавателя, который согласится на скромную зарплату, и все, вот и все трудности. Не вам же я предлагаю взяться за ведение этих уроков, в конце концов.

Девушка едва удержалась от слов типа «Я что, совсем заболела, чтобы предлагать вам такую должность? Вы для начала английский выучите нормально». Бритт не хотела быть уж слишком грубой, но не подумать так она не могла. Акцент Фиггинса был заметен любому и, если изначально он был даже забавным, через несколько лет он надоел. Однажды у Бриттани появилось огромное желание подарить директору самоучитель английского языка для начинающих, а еще пару дисков с популярными американскими сериалами, чтобы он слушал речь и учился говорить точно также. Девушка сильно сомневалась, что это поможет, но попробовать-то можно было. Увы, Пирс просто не знала, когда у директора день рождения, да и узнавать как-то не было ни малейшего желания.

- И если вы думаете, что каждый цент, который тратится не на команду черлидерш, является тратой денег, я спешу вас разочаровать. Вам совершенно не нужно выпрыгивать из штанов, чтобы добиться уважения мисс Сильвестр – вообще, никому его не добиться. Я всякие дорогущие коктейли и джакузи, которые вы пытаетесь нам впихнуть, делая вид, что все нормально, нам совершенно не нужны. Спросите кого угодно, - Бриттани уверенно посмотрела на Фиггинса, надеясь, что хоть сейчас он обратит на нее внимание. – А вообще знаете что? Я поняла, что я от вас ничего не добьюсь, потому что вы боитесь тратить деньги, а в школе правит тренер Сью. Пойдем, Мерс. Сходим в Далтон, там меня уже знают, попросим администрацию той школы ввести немецкий язык. Хоть мы там даже не учимся и никакого отношения к академии не имеем, у нас будет больше шансов добиться своего, чем здесь.

Бритт хотела напоследок назвать Фиггинса трусливым подкаблучником, но быстро передумала. Хоть отношение к ней директора ее совершенно не заботило, она бы не хотела, чтобы ее исключили из школы – а Фиггинс, обидчивый и вообще очень странный, мог бы это сделать.

Пирс взяла Мерседес за руку и демонстративно отвернулась от директорского стола и медленно сделала шаг в направлении двери. Насколько она знала людей – а она их не знала вообще – такой ход обычно работал, и директор должен был сделать что-то, чтобы защитить честь школы. А Бритт тем временем, словно спектакль еще не был полным, громко кашлянула, словно показывая Фиггинсу, что больным людям нехорошо отказывать.
.

Неизвестно, что произвело на Фиггинса такое впечатление – кашель ли Бриттани, или ее слова, - но он все-таки спустился с высоты своего трона до того, чтобы ответить и ей. Правда, он так ответил, что лучше бы не отвечал, хоть Бритт чего-то другого и не ожидала. Он начал, точнее, продолжил, нести полный бред о том, что команда черлидерш в сто раз важнее, чем какой-либо языковой курс. «Тем более немецкий» - прибавил он под конец своей речи, которая не несла совершенно никакой смысловой нагрузки, так как в большинстве своем состояла из междометий, местоимений да пары глаголов. Эта фраза заставила Пирс подумать, что Фиггинс в чем-то похож на учителя алгебры. Только если тот душой жил во времена существования цивилизации Древнего Египта, директор же всем сердцем был в 40-х годах прошлого века. Вот тогда, возможно, действительно был бы повод говорить «тем более немецкий» таким тоном, словно это самая презренная и отвратительная вещь на свете.

Возможно, Бритт и могла бы воспринять слова Фиггинса всерьез, ведь он директор как-никак, а она всего лишь какая-то ученица даже не выпускного класса, хоть и будущий директор, как подметила Мерседес. Но мало того, что его аргументы были слабы, нет, их вообще не было. Он просто без перерыва гонял по кругу гениальную мысль о том, что слово тренера Сью – закон, а то, что говорят остальные, надо игнорировать, иначе придет уже упомянутая мисс Сильвестр и надает всем лопатками по головам. Масла в огонь подливал акцент Фиггинса. Скажите, как можно воспринимать всерьез человека, который говорит как бурундук с охрипшим голосом?

Обычно, когда Бриттани спорила с каким-либо человеком, и тот упорно не принимал ее точку зрения, она делала один из своих магических поворотов и переходила на пение. Частенько после этого собеседник быстренько соглашался со всеми ее доводами и сваливал куда-то далеко и надолго. Девушка не знала, почему это происходило – потому что она так убедительно пела, или потому что она пела так плохо, что человек сбегал, лишь бы век такого не слышать.

Хоть исполняемые ею песни редко сочетались с темой обсуждения, а их смысл чаще всего сводился к «Ты не прав, а я права, йоу», Бритт предпочитала придерживаться первого варианта.

Сейчас почему-то петь совершенно не хотелось. Может, потому что она боялась, что Мерседес не знает слов песни, которую она могла бы запеть, а это вышло бы не очень красиво. Или Пирс просто была почти уверена, что на Фиггинса это не произведет никакого впечатления, и он просто кивнет или скажет «А, ну понятно» и дальше продолжит рассказывать, словно заевшая пластинка, о том, как важно, чтобы у черлидерш были все удобства. Бритт сама была черлидершей, и что-то ей хорошо жилось и без экстравагантных добавок. Сколько бы она ни опускала Шустера и хоровой кружок в целом, что ей там нравилось, так именно отсутствие дорогих штучек, которые никто из хористов бы даже за бесплатно себе не взял.

- Да меня в Далтоне уже за свою принимают, - Бриттани с энтузиазмом кивнула. Она прекрасно знала, что из-за одного посещения в академию, во время которого ее видел всего один человек, ее «за свою» там принимать не будут, но произвести впечатление на Фиггинса хотелось. – А тренер у них вряд ли есть. Наверное, поэтому директор не боится сам принимать решения.

Бритт выделила голосом слово «сам» и многозначительно посмотрела на директора, еще более многозначительно делая еще один шаг к двери. И – о, чудо! – эта техника сработала. Директор замахал руками, словно призывая девушек остаться в кабинете, и с самым задумчивым выражением лица почесал затылок. Бриттани скрестила руки на груди, нетерпеливо переводя взгляд с Фиггинса на Мерседес и обратно. Вроде бы прошло несколько секунд, которые прошли как пара часов в лучшем случае, когда со стороны директорского стола раздалось «Я подумаю над вашим предложением».

- Ой да неужели? – с сарказмом, который, наверное, слышал даже глуховатый Интеграл Занудович, произнесла Бритт, даже не зная, что ей сейчас хотелось делать больше – пуститься в пляс от радости, что их слова были наконец услышаны, или саркастично опустить Фиггинса. Первое можно было сделать и после выхода из кабинета, поэтому она остановилась на последнем варианте. – А я-то уж думала, что я состарюсь быстрее, чем Вы согласитесь… - Бритт уже приготовилась назвать директора рогатым енотом, не забыв после прибавить «ждите патента», но потом решила, что это, как ничто иное, может заставить его изменить свое мнение о введении курсов немецкого языка. Хорошо было бы расхвалить Фиггинса во всем, начиная с его методов управления школой и заканчивая внешностью, чтобы у того точно сомнений не возникало, но это Бриттани сделать не удалось. – А вообще спасибо, да, - просто прибавила она, одарив директора обворожительной улыбкой, и на самом деле направилась к двери.
.