— Получилось как обычно — пронеслась мысль в голове, после того как я узнал от учителя истории новость, о том, что моей напарницей будет некая Мелина Хаббард.
— Что ж, хоть кто-то у меня в напарниках есть. Пусть этот кто-то и девушка, которая наверняка мало чего смыслит в истории, исходя из того, что ее насильно поставили мне в пару.
Сказать, что я хочу участвовать в ярмарке, корпеть над проектом, доводить все до ума, было бы неправильно. Наверное, я согласился только потому, что пока еще считаюсь новеньким, у меня нет хороших друзей, а заполучить немного уважение хотя бы в лице учителя, по одному из легких для меня предметов — весьма кстати. Ярмарка знаний — не худшее мероприятие, в котором можно поучаствовать. Осталось лишь обдумать проект, найти «помощницу» и постараться сделать его настолько грандиозным, насколько это вообще возможно.
Когда дело касается совместных проектов, я постоянно мешкаю, выжидаю какого-то знака свыше, чтобы найти напарника по научной работе, начать что-то делать и в итоге оказываюсь ни с чем, точнее говоря, с работой, сделанной в одиночку. Да и к тому же друзей способных согласиться участвовать в ярмарке знаний, все равно бы не нашлось, так как их количество равно нулю. Успокаивает лишь тот факт, что и врагов за столь короткий промежуток времени завести я тоже не успел. Меня даже это удивляет, если считать, что пока переезд на новое место не принес ничего хорошего. На первый взгляд, МакКинли казалось, чуть ли не раем на земле: никакой формы, что порой наскучивала в прошлой школе, интересные люди, неплохие учителя. Но вот в этом я и ошибался. В МакКинли, школе, непонятной мне своими устоями и традициями поливать «избранных» слашем, и всячески измываться над теми, кто не носит, гордо задрав голову, форму футбольной команды, каждый день случались какие-то разборки.
— То ли дело в моей бывшей школе— размышлял я по пути к кабинету, где предположительно меня ждала напарница по проекту. Толерантность – вот что можно было написать на гербе моей школы, предварительно залив фон радужным градиентом. Либо причина во мне, человеке, неспособном приспособиться к такой незамысловатой иерархической системе, в которой людьми, считаются те, что имеют честь ходить в какой-либо спортивной форме, будь то форма футболистов или черлидерш, если же вы девушка. Чем-то средним считались, те особи, что не ходили в кружки, клубы, а зачастую просто во всем помогавшие «людям». Планктоном, как уже можно было догадаться, считались ботаники, музыканты и хористы. К последним здесь сложилось особое отношение. Чуть ли не каждый день происходит их торжественное «посвящение» в лузеры, путем обливания слашем.
— Что ж, дорогие мои учителя, ничему хорошему вы меня не научили, со своей отзывчивостью и добротой – в итоге заключил я в своих размышлениях.
Кстати, о так называемых посвящениях — пока я шел по коридору, не менее трех человек облили ледяным напитком. Да, конечно, вы можете сказать, что я должен был заступиться за них, но посудите сами, поступив так, я сам рискую стать «рыцарем круглого стола». К тому же мне нужно встретиться с балластом моего проекта, а задерживаться думаю не стоит.
— Будь собой, не неси чушь, и главное — не соглашайся сделать все самостоятельно — проговорил я вслух еле слышно, остановившись возле той самой двери, где сидит, возможно, главная проблема проекта по истории, и имя которой — Мелина. Я даже не успел осознать, как вошел в кабинет. Не подумайте, что мне совсем тяжко общаться с незнакомцами, меня не одолевают панические атаки, но такой я человек. Проще общаться со знакомым тебе человеком. Если вы спросите, как можно стать друзьями без общения, могу гарантировать, что не дам вразумительного ответа.
Войдя в кабинет, взору моему предстала она. Казалось, что девушка хотела загипнотизировать меня, а может и дверь, чтобы та никогда в жизни не открылась и не дала какому-то  «простолюдину» рушить гармонию этого места. Во всяком случае, что-то комичное было в данной ситуации.
— Что ж, не избежать мне различных уговоров по типу: «может, ты сам все сделаешь», «мне не нужно это, я рассчитывала эти выходные провести вдали от учебников» — подумал я. А быть может, она услышала мой воодушевляющий бред, около двери и находится в небольшом шоке, оттого какими же больными на голову бывают парни, а я напрасно воспринимаю ее состояние как «синдром черлидерши».
— Здравствуй, ты, должно быть, Мелина Хаббард, я твой напарник по проекту — Итан Картер — собравшись с мыслями, сказал я на удивление «своим» голосом, спокойно, разве что слишком серьезно.
— Надеюсь, мы сработаемся — добавил я чуть погодя, с едва заметной ироничной улыбкой на лице.
— На сколько же тебя хватит, Мелина?

Здесь закадровый голос должен сказать что-то вроде: «Да начнется же представление». Потому как ситуация, как я посмотрю, становится все интереснее и интереснее. Столь глупо мне еще не приходилось себя чувствовать, потому как в этом представлении, мне отведена далеко не второстепенная роль и вклад, в плане комичности, с моей стороны внесен больший. Однако, аплодисментов достойно и умение Мелины язвить, а также выставлять человека полным дураком.

— Говоря «напарник по проекту» я надеюсь, ты не подразумеваешь человека, который только и будет, что с печальным взглядом носить за мной книжки и всячески напоминать о своей горькой участи. Потому что в таких услугах я не нуждаюсь. Мне всего лишь потребуются твои мысли и мнение незаинтересованного лица по поводу проекта — сказал я весьма бодрым тоном, делая акцент на слове «незаинтересованного», в свою очередь, не обращая внимания на явную провокацию в тоне высокоуважаемой напарницы. Если говорить честно, то я удивлен, что при первом же контакте в мою сторону не посыпались разнообразные отговорки и увиливания. Да, это, конечно, не радушный прием с распростертыми объятиями, но и не откровенный пинок по моему самолюбию. Согласитесь, что иногда и лесть звучит весьма неплохо, а особенно из уст девушки обиженной буквально на весь свет. Я могу сделать проект сам, у меня есть задумки по поводу его темы, структуры, размера и содержания, но делать его в одного, когда есть возможность совместной работы, кажется мне глупым. К тому же это неплохой шанс подружиться хоть с кем-нибудь из этой школы. Если ,конечно, я окончательно не взбешу Мелину, и та в порыве злости, не уронит случайно мне на голову энциклопедию по всеобщей истории. Хотя, и при таком раскладе все может сложиться не так пессимистично, как на первый взгляд может показаться — проблемы отходят на второй план, а то и вовсе исчезают, в зависимости от толщины той самой книженции и высоты ее падения.
— Спасибо за предложение и за комплимент, кстати, тоже – сказал я с улыбкой, заглянув в ее зеленые, огромного размера глаза, а затем присел настолько далеко от девушки, насколько позволяла парта. Никогда не понимал, почему людям с ужасным характером достаются такие ясные глаза. Правда, скорее совсем наоборот — красивые люди со временем приобретают отвратительный характер, осознавая себя, как нечто уникальное и недосягаемое.
— Неужели она тянет время? Пытается делать все: говорить, делать заинтересованный вид, расспрашивать о теме, в общем, все то, что от нее и требуется если бы это было правдой — возмущенно вопрошало мое, уже не столь устойчивое и здоровое сознание. Тактика «буду капать на нервы, и вымораживать своим присутствием», к слову,  мне не нравится еще больше. Неужели она не понимает, что просто так ей не отделаться. Я понимаю, что проект, скорее всего, все равно придется делать самому, независимо от того будет ли она обременять своим присутствием или же нет, но сдаваться просто так — не по мне. Я не садист, да и к тому же весьма терпелив, но когда человек хочет, чего-то добиться, используя знания, ресурсы более умного и превосходящего его в чем-то человека, могу пообещать, что и он, в свою очередь,  не отделается парой вечеров игры в искусного актера. Особенно когда в качестве «более умного» используют меня.
— Так я ведь думал, что мы вместе придумаем, как будет выглядеть проект. Как я мог решить все без моего напарника? — наигранным голосом произнес я, обратившись к Мелине. Мне стало дико интересно, что же девушка предложит, да и вообще, способна ли она сказать что-то дельное, кроме имени действующего президента и собственного имени.
— Есть еще предложение пойти сейчас в библиотеку, быть может, мысли появятся. Что скажешь? — встал я с места, закинув за спину рюкзак, и мысленно приготовившись к очередной порции безумного бреда.
.

— Провоцирование – вот в чем ты явно преуспела Мелина.
Сколько можно провоцировать меня и заставлять выглядеть идиотом. Думаю, если тебе удается это, то почему бы просто не внушить мне, отстать от тебя, всего-то навсего. Я даже пообещал бы тебе подумать над этим предложением, не сказать бы, что согласился, но ведь попытаться не составит особого труда
— И вообще,  у тебя случайно в роду профессиональных выносителей мозга не было? — хотел было я спросить у девушки, но вовремя отбросил эту навязчивую мысль и попытался выдать, что-то стоящее.
—  Также как и ты решила, что я мозг проекта — съязвил я девушке и направился к двери, остановившись у которой, добавил, но уже куда более бодрым тоном – А про пятерки это ты верно.
Что-то определенно шло не так, причем с самого приезда на новое место жительства. Это касается и моих больно гостеприимных родственников, таких милых, доброжелательных, не сказал бы, что это плохо, но эти вечные напоминания о моем дичайшем сходстве с отцом, а также это надоедающее: «Ты был таким крохой, когда мы тебя видели последний раз». Так может это вовсе не я был, почему вы так уверены, что это был я. Все дети одинаковые, мало ли вдруг меня подменили. Постоянную усталость и ощущение будто бы ты живешь в морозильной камере, можно с такой же решительностью записывать в странности городка Лайма. Кто бы мог подумать, что  зимы здесь практически такие же, как и в Калгари, что само по себе невозможно, на первый взгляд, но другого объяснения не могу придумать моим частым простудам. Звание же самой главной странности, как уже не раз повторял я, достается МакКинли. У меня порой создается такое впечатление, что все происходящее в школе, не что иное, как сценарий для какой-нибудь псевдовеселой комедии для подростков, в которой каждый жутко переигрывает. Самое интересное, что и мне приходится участвовать в этом, причем не по своему желанию, а потому что вынудила.
— Определенно ей нравится меня раздражать, бесить и все в подобном ключе, а если же это не так, то я вовсе не понимаю, что за цель преследует Мелина.  — думал было я, пока девушка не озадачила вопросом о дальнейшей судьбе нашего, прошу заметить, нашего с ней проекта.
— Италия…Ренессанс — недоверчиво, с такой интонацией будто бы сам не понимал значение этих слов или даже впервые слышал, произнес я, одновременно с этим выходя из кабинета.
Все, что творится в коридоре, не поддается никакому объяснению, ровно ,как и Мелина – это так, как говорится для справки. Наверное, даже в аду, временами намного комфортнее, чем здесь. Кто-то бежит сломя голову, не замечая при этом никого и ничего, другие поджидают потенциальных жертв, с целью самоутвердиться в этом диком обществе. Кажется, если бы кто-то из присутствующих в этой школьной преисподней начал выделывать различные танцевальные па, при этом издавать животные звуки, то его даже и не заметили бы, а может даже приняли за своего. Хотя кого я обманываю, этого беднягу давно бы прописали в мусорном контейнере, не объяснив ничем свою нелюбовь, к такому непонятному и современному, но все же искусству.
— Архитектура, скульптура, живопись, в общем, все то, что имеет отношение к Эпохе Возрождения. Ну, а ты можешь заняться презентацией, раз уж вызвалась. — произнес я с большим энтузиазмом, куда более внятно и доходчиво, пытаясь не обращать на окружающих внимания.
— Я бы мог все это, еще и проиллюстрировать своими корявыми набросками, в смысле не презентацию проиллюстрировать, а архитектуру. — добавил я, чуть погодя.
К слову, при упоминании Италии, даже если я был инициатором,  у меня развязывается язык и уже не важно, с кем я общаюсь в этот момент. Будь то самый добродушный в мире человек или же наоборот. Пожалуй, один из самых лучших способов найти со мной общий язык - это признаться в искренней любви к Италии, главное не на итальянском, не нравится мне он. И скорее всего, из-за того, что язык этот мне не дался и я бросил его изучение, даже не научившись произносить внятно хотя бы что-нибудь.
— Как тебе моя идея? Есть какие-нибудь мысли? — улыбнувшись, спросил я, надеясь на маловероятный положительный ответ. Но кто знает.
— И да, кстати, если ты напомнишь, где здесь библиотека, я был бы весьма признателен. — добавил я все с той же улыбкой на лице.
.